1
Ева.
Большой зал отеля был наполнен гостями. Богатеи и элита. Лживые и фальшивые друзья. Улыбаются, а в глазах – лёд.
Мы все участники красивого фарса. Это просто закон декораций жизни. Все так живут. Все так женятся.
Сегодня день моей свадьбы. На мне чудесное, воздушное и жутко дорогое платье, за стоимость которого можно было бы купить хорошее авто. В ушах и на шее – дорогие украшения, а на пальце – обручальное кольцо. Очень красивое и, конечно же, тоже безумно дорогое. Мою руку сжимает муж.
Родион – довольно привлекательный мужчина. Старше меня почти на пятнадцать лет, но выглядит молодо и подтянуто. Он – солидный бизнесмен, у него сеть аптек и своя лаборатория по производству лекарственных препаратов, и потому мы смогли позволить себе такую шикарную свадьбу по последней моде – в холле презентабельного отеля.
Он нарядил меня, как куклу. Хвастается всем, как куклой. Да я и есть теперь чёртова кукла. Что хочет со мной, то и делает. А захочет – вообще убьёт. И поэтому мне придётся его любить, если я… просто хочу жить.
Честь или жизнь?
Ещё недавно я бы ответила однозначно – честь. Но когда над тобой вдруг завис дамоклов меч – гораздо больше хочется жить. Если я буду мёртвая, то и честь мне станет не нужна…
В день свадьбы невесты всегда светятся счастьем. Я тоже мечтала о красивом платье, о таком, которое на мне сейчас, о таком отеле, где проходит наша свадьба. Как и любая незамужняя девушка мечтает о красивой свадьбе. Муж старше, мудрее, но все равно красивый и солидный, кольцо на пальце довольно тяжёлое и непривычно ощущается на пальце из-за такого количества каратов. Всё, как я мечтала, за исключением одного – мой муж мне противен. Он вынудил меня стать его женой по многим причинам…
Вместо счастья на моём лице лишь восковая маска. Я никакая. Мне лишь страшно и противно. Никто не знает, что обещал сделать со мной Родион – со мной и моим отцом, – если я не буду с ним. Он – страшный человек. Его боится весь город за стабильно сволочной характер. Он строг и суров даже с партнёрами, а став практически монополистом в сфере фармацевтики, он совсем захватил этот город в данной отрасли. Родион Измайлов не только производитель препаратов, но и сам же их распространяет в собственной сети довольно дорогих аптек, а также успешно выживает конкурентов самыми грязными способами. Он ходит по головам и ни перед чем не остановится. Этот бизнес и так очень грязный, хотя, по сути, любой бизнес становится таковым, когда достигает определённого уровня, в связи с чем у Родиона много врагов и недоброжелателей.
Что до меня, то я студентка последнего курса института международных отношений. Мне остался один год до получения диплома переводчика с английского и итальянского языков. Помимо прочего, я работаю на модельное агентство, по большей части именно фотомодель. Меня печатают в различных рекламных кампаниях белья, одежды, снимают в рекламе. Частенько после занятий я несусь на съёмку. Устаю жутко, но оно того стоит. В своём городе в сфере моделинга я довольна популярна и известна.
Росла в обеспеченной семье, правда, с одним только папой. Мама давно умерла, папа тяжело переживал её потерю и так и не женился больше.
Мой отец тоже держит сеть аптек, которая значительно уступает и по раскидистости сети, и по оборотам бизнеса Родиону. Именно фармацевтика стала однажды камнем преткновения для нас троих: отца, меня и Родиона Измайлова.
Никак не могу принять, что теперь я – госпожа Измайлова, и меня уважают издалека на всякий случай, просто потому что я жена супер-мега-провизора этого города. Он улыбался гостям и держал мою руку, пока мы сидели на специальном подиуме для жениха и невесты и принимали поздравления. Мы выглядели со стороны довольно мило. И никто из них не знает, какой Родион на самом деле. Или знают, но делали вид, что НЕ знают, и улыбались ему в лицо.
– Горько!! Горько!! – заголосили гости в очередной раз.
Родион властным жестом повернул за подбородок моё лицо и прильнул к губам. Он целовал меня от души, прямо даже облизывал, как будто мы здесь одни. Всегда казалось, что на свадьбе неприлично вот так, но Измайлову плевать на всех. Он что хочет, то и делает. Лишь бы не трахнул при всех, и то ладно.
Родион меня целовал, а в моей голове бились мысли: «когда же эти гости заткнутся уже?» и «нет ли в природе таблеток, подавляющих рвотный рефлекс?» Я даже не ем ничего – боюсь, вывернет прямо муженьку на свадебные брюки.
– Горько! Горько-о-о-о-о!! – снова завопили гости.
Да блин, опять? Мы же только что целовались!
Руки Родиона легли на мою талию и ощутимо сжали рёбра, которые и так беспощадно сдавливал корсет, заставляя повернуться к нему. Снова поцелуй – властный, грубоватый, ни капли нежности. Да она и не нужна мне. Я продолжила давить рвотный рефлекс.
Даже не хочу думать о брачной ночи. У нас с Родионом, правда, уже всё было – один раз. Я не хочу об этом вспоминать даже. Я не девственница давно. Но мысль о сексе с ним заставляет сердце биться нереально гулко и быстро, потому что я просто не знаю, как мне расслабиться под ним. Его касания вызывают жгучий протест внутри, но я должна покориться ему. Я не хотела его, и сейчас не хочу. У меня нет выбора. Закрыть глаза и потерпеть. Я смогу. Наверное.
Вечер плавно подошёл к концу, Родион попрощался с гостями от лица нашей семьи и твёрдо ухватил меня за руку.
– Вставай. Пошли. И без фокусов, – сказал он мне почти на ухо, улыбаясь дружелюбной улыбкой гостям, что продолжали ему кивать, покидая зал.
Я подчинилась. Подхватила подол платья и встала на ноги. Муж потянул меня за руку и заставил сойти с подиума. Повёл вглубь отеля. Для нас подготовлен номер для молодожёнов. Именно туда мы и направились.
Двадцать этажей на лифте. Длинный коридор с коричневым ковром. Возле одной из многих одинаково шикарных дверей мы остановились. Родион провёл магнитным ключом по замку, и он тихо щелкнул, открывая нам дверь. Муж вошёл первым, завёл меня, и дверь захлопнулась за нами сама, отрезая нас от всего, что осталось позади.
Он отошёл чуть вглубь комнаты. Скинул пиджак. Широко расставил ноги, наклонил голову набок и смотрел на меня тяжёлым взглядом, развязывая галстук.
Я так и замерла в нерешительности у дверей.
– Подойди ближе, – скомандовал он мне.
Шурша платьем, выполнила его приказ.
Он ещё какое-то время бегал по мне глазами, а потом высказался:
– Ты очень красивая, Ева. Хочу тебя.
Я молча опустила глаза в пол. Это я и так знала.
– Раздевайся. Буду тебя трахать.
2
Ещё несколько месяцев назад я была довольно беззаботной девчонкой двадцати трёх лет, которая спешила из института домой. Мне необходимо было переодеться, принять душ и собираться на съёмку. Забежав домой, нос к носу столкнулась с каким-то мужиком в пиджачке.
– Ой, извините, – сказала я, ткнувшись в него чуть ли не носом.
И чего возле двери встал? Места, что ли, мало в доме у нас?
– Извиняю, – кивнул мужчина, разглядывая меня весьма детально.
Наверное, какой-то папин партнёр. Я привыкла к тому, что в доме часто бывают подобные гости, а так же к тому, что они меня во все глаза осматривают, если эти гости – с членом. Я в рекламе снимаюсь, у меня красивое тело и лицо, совершенно нормально, что мужчины заглядываются на меня. Пока он смотрел мне вслед, я бежала вверх по лестнице, оставляя его далеко внизу.
Родион.
Девчонка врезалась в плечо и подняла свои карие глаза на меня. Пока я застрял на пороге, отвечая на сообщения в телефоне, она как раз открыла дверь и влетела в меня. Я видел её впервые и даже как-то засмотрелся.
Дочка, что ли, Кнурова? Надо бы узнать. Красивая. Особенно сиськи. И зад. Да вообще вся – просто куколка. Сладкая. Оттрахал бы по полной.
Пока смотрел, как колыхаются её чертовски аппетитные булочки, когда она перебирала тонкими ногами по лестнице, спустился и Кнуров. Я уже ждал его возле диванов, вертел в руках свой смартфон, который не затыкался почти никогда и периодами так бесил, что я просто расхерачивал его об пол, о стенку, о чью-то башку… Когда как. Как пойдёт и кто под руку подвернётся. Телефоны у меня менялись так же часто, как и девушки.
– Родион Петрович! Рад, – протянул он мне руку.
Я перестал вертеть телефон в руке, уставился на его ладонь, будто бы он протянул мне кусок говна, и холодно вернул взгляд на него.
– А на хер не хочешь сходить, Кнуров?
Он тут же стушевался. Знает, гад, как я не люблю, когда он ерепенится.
Кнуров Андрей Борисович – мой партнёр. Сеть его аптек приносит мне важную долю прибыли. Один из моих самых больших реселлеров после меня самого и ещё пары бизнесменов. Но в последнее время он полюбил соскакивать с уходящего поезда, отказываясь в последний момент от моих поставок, а меня это ну вообще никак не возбуждает. Уселся на диван, положил ногу на ногу и посмотрел с укоризной на Кнурова, будто он мальчишка и напроказничал.
– Что ж ты делаешь, Андрюша?
– Родион Петрович, вы соблюдайте субординацию, пожалуйста. Я вам всё-таки не друг.
– Таких друзей я обычно закапываю, Андрюша.
Андрей Борисович побледнел. Достоверной информации у него нет, что я делаю с неугодными, но думаю, до него дошла молва, что они просто… иногда исчезают. Копперфильд ли тут помог, или я – никто ему не скажет в лицо. Бывает, и закапываю. Не сам, конечно – как можно, я испачкаю землёй пиджак от дорогого дизайнера. Кощунство ведь! Но на данный момент это была скорее шутка, чем реальная угроза.
– Итак, – я расставил ноги и уперся в колени локтями, подаваясь вперёд, ближе к сидевшему напротив Кнурову. – Какого чёрта ты не хочешь продлевать контракт со мной? Тебе больше не нужен «Ксиолит»[1]?